Из воспоминаний детей войны » ПИСЬМО ВНУКУ(восьмое – продолжение)
Потом состоялся суд. Организатору покушения дали 25 лет, а участнику – 15 лет. Председателя Орехова от греха подальше перевели в другой колхоз, который находился в селе Большая Джалга, где на него колхозники развернули охоту, тогда им и были вызваны работники КГБ для усмирения зачинщиков. Тот вызов особистов из КГБ спас меня от больших неприятностей.
Ведь это к ним я должен был попасть на допрос, который мне предрекал Степан, но не попал по чистой случайности, а может, по иронии судьбы. Дело в том, что те два сотрудника КГБ вместе с председателем колхоза Ореховым, завершив в колхозе карательную операцию, возвращались в район на конной упряжке, ехали ночью.
Где-то на полпути их догнала грузовая автомашина, ехавшая почему-то без света, наскочила сзади на тачанку и раздавила на смерть всех троих пассажиров. Кучер, сидевший на передке тачанки, получил увечья, но остался жив. Об этом я узнал от секретаря комсомольской организации колхоза на очередном пленуме райкома комсомола. Меня очень подмывало любопытство спросить о часах, которые могли быть у особистов, но, вспомнив о том, чем может закончиться такое любопытство, промолчал.
О часах же пришлось вспомнить еще раз уже в конце 50 годов прошлого столетия. Я ехал на мотоцикле домой на летние каникулы из г. Орджоникидзе. Со мной ехал мой однокурсник Вихляев Николай, которого надо было по пути завести в одно из прикубанских сел. В пути разговорились, и он сообщил, что у них в райкоме комсомола вторым секретарем работает Некряч Степан, которого он хорошо знает.
Неужели тот Степан, который в лихолетье сбежал с нашего села? Мы решили заехать в Саблинский райком комсомола. И о чудо! Это был он, Степан Некряч. Мы по-братски обнялись и расцеловались. Потом он пригласил к себе домой, где я заночевал. И вот что он вспомнил. Когда его привезли в КГБ, то первые два дня держали в изоляторе. На третий день вызвали на допрос.
Часы отобрали еще в селе. В кабинете были два человека, один сидел за столом, другой стоял рядом. Стоявший предложил Степану в приказном тоне сесть на поставленным им табурет. Как только Степан стал садиться, стоявший рядом выбил ногой из-под него табурет и он упал на пол.
Тут же из-за стола выскочил второй, и оба принялись пинать ногами на полу валявшегося, не давая возможности подняться, угрожая расстрелом, если будет кричать. Били до тех пор, пока не потерял сознания. Затем вылили на голову графин воды, как только очнулся, начали допрос, предупредив о том, что им все известно, поэтому врать бесполезно. Степан рассказал все и о часах, и о погибшем Иване, не утаил и того, что обо всем этом знает еще и Прилепа. После допроса продиктовали текст подписки, которую собственноручно подписал Степан. Потом предупредили еще устно, что в случае разглашения изложенной в подписке тайны он будет обвинен в пособничестве японским шпионам и расстрелян.
На мой вопрос, что же было главным в тексте подписки, Степан так и не ответил, сохранил тайну. В нашем нетрезвом разговоре чувствовалась какая-то недосказанность и скованность, мучившая нас. Понимая это, я решил спросить Степана прямо: «Считаешь ли ты меня предателем, сообщившим секретарю райкома комсомола историю с часами?». Он также ответил прямо: «Да». У нас разгорелась полемика, переходящая в скандал. Я в оправдание говорил, что поделился нашей тайной не с кем-нибудь, а с первым секретарем районного комсомола, который был для меня как батюшка, как поп для верующего в Бога человека, если не больше того. Другое дело, почему он решил обратиться в КГБ, не знаю, здесь, видимо, сказался низкий уровень самооценки. «Вот скажи мне, ты, как второй секретарь райкома комсомола, наверное, считаешь правильным, когда твоя комсомольская паства перед тобой открыта и откровенна, ведь ты ее к этому призываешь?», - продолжал я в горячке. Степан ответил: «Да, несомненно». «Тогда давай подумаем, что стало причиной той трагедии, которую пережил ты, и которая ожидала меня, если бы остались в живых особисты из КГБ, ведь ты тоже сделал им на меня донос?» - продолжал я излагать свои доводы. После долгого ночного разговора на эту тему, мы согласились, что виной той трагической истории с часами была наша молодость, отсутствие жизненного опыта и недостаточная образованность. «В общем, мы друг друга стоим», - подвел итог разговора Степан, и мы расстались друзьями.
Так была поставлена точка на золотом еврейском брегете и на всем роковом, что его сопровождало. Жаль, что не суждено узнать, кому он достался и что получил от этого его очередной владелец, а как хотелось бы знать.
Кирюша, больше так много писать не буду, да и нет в этом надобности. Постарайся из всего написанного пополнить свой жизненный опыт, для этого я и написал.
С тем до свидания, обнимаю, твой дедушка М. Прилепа.
P.S. Время неумолимо, пока писались и посылались назидательные письма внуку, он закончил военно-инженерный университет, получил звание лейтенанта, диплом инженера и направление для прохождения дальнейшей службы в г. Москву. Если мои письма послужили этому хоть какую-то малость, то я рад и счастлив.
М. Прилепа.
Почтовый адрес автора: 623271 Свердловская область, г. Дегтярск,
ул. Калинина, д. 34а, кв. 5.
Прилепа Михаил Васильевич
Тел. 8-34397-6-19-95
Друзья, пожалуйста, нажимайте на кнопки соцсетей, этим Вы поможете развитию проекта!